Итальянские забастовки в российской глубинке. Чего хотят бастующие врачи? "Больше не можем терпеть". Почему продолжаются забастовки медработников «что заставило меня бороться»
UPD. 28 марта «Альянс врачей» сообщил, что все требования медиков Новгородской области выполнили, «забастовка сработала». «Такой результат лучше всего показывает, что сейчас, увы, работают только жесткие методы борьбы, которые власти просто не могут игнорировать», - написали на странице сообщества «Вконтакте».
Первые акции протеста в Новгородской области начались еще в конце 2017 года, когда региональный Минздрав объявил об изменениях в системе здравоохранения из-за ее запущенного состояния, а также из-за самого высокого в стране уровня смертности. В планах руководства было оптимизировать региональную систему здравоохранения.
При этом сами медработники выступают против такой оптимизации. По их словам, теперь им приходится работать еще в более тяжелых условиях из-за сокращений числа бригад скорой помощи, переработок и не соответствия зарплаты майским указам президента.
Председатель регионального отделения профсоюза Дмитрий Соколов рассказал , что большинству врачей приходится работать ежедневно, а их зарплата не превышает 20 тысяч рублей.
О новой забастовке в 2019 году в Новгородской области объявили 15 марта. На странице профсоюза «Альянс врачей» сообщили о том, что 16 марта врачи и жители Новгородской области выйдут на митинг «За достойную медицину».
В профсоюзе тогда уточнили, что в одной из местных больниц медики «полгода работают без договора». «То есть по закону они вообще могут не работать. Завтра в рамках забастовки они не выйдут на работу, на что имеют полное право. А мы приедем поддержать их и медиков других городов области», - написали в сообществе.
Сама организация «Альянс врачей» появилась в апреле 2018 года после того, как по стране началась волна увольнений в Научно-исследовательском институте глазных болезней. Тогда могли сократить 25 сотрудников, в том числе директора института, профессора, доктора наук и молодых кандидатов наук.
Как утверждают на сайте профсоюза, им удалось остановить «массовые увольнения врачей-офтальмологов». Сейчас профсоюз объединяет медиков со всей России, а в Новгородской области в его состав входит около сотни врачей.
Помимо больницы в Окуловке, где 16 марта прошел митинг, к забастовке в регионе присоединились сотрудники Мошенской и Боровичской центральных районных больницах. По данным издания «Накануне», «Альянс врачей» посетил Окуловскую и Боровичскую ЦРБ. И в обоих медучреждениях их встретили «с дубинками» сотрудники правоохранительных органов.
Альянс врачей (@alyansvrachey)
flb.ru - 10.04.2015 12:48
В конце марта в СМИ появилась информация о том, что в Москве намечается «итальянская забастовка» сотрудников поликлиник. Возмущённые сокращением штата и введением невыполнимых нормативов времени приема пациентов, врачи заявили, что теперь будут работать строго по правилам, без переработок.
Руководство Департамента здравоохранения столицы делает вид, что ничего особенного не происходит Нагрузка в последнее время стала непосильной, зарплата только сокращается – медики доведены до отчаяния.
Отчаялись и пациенты. Любой рядовой москвич знает, что бесплатная своевременная квалифицированная медицинская помощь в столице – это редкость и подарок судьбы. Реформаторы от здравоохранения постарались сделать всё возможное, чтобы сограждане если и получали бы её, то лишь преодолевая все возможные препятствия.
Взяв направление направление у терапевта к врачу-специалисту, пациент обнаружит, что запись к нему откроется «завтра утром – на пятнадцатый день». Он будет пытаться записаться каждое утро, и возможно, однажды ему повезет. Но к врачу он попадёт лишь через две недели после этого счастливого события. Специалистов в московских поликлиниках уже катастрофически не хватает... Что же будет к 2018 году, когда, согласно соглашению между федеральным Министерством здравоохранения и правительством Москвы, московские власти сократят еще 14 тысяч врачей?
Правда, о критичности ситуации, оказывается, не знает руководитель Департамента здравоохранения города Москвы Алексей Хрипун, заявивший: «Все пациенты [московских поликлиник – Ред.] получают медицинскую помощь в полном объеме». Упомянутую «итальянскую забастовку» московских врачей Алексей Хрипун назвал «провокацией», которая «полностью провалилась».
Жаль, что глава Департамента не удосужился поговорить с врачами, принимающими участие в забастовке. От них бы он узнал, что в амбулаторном звене системы качественного оказания медпомощи Москвы сложилась ужасающая ситуация. Впрочем, теперь он может ознакомиться с подробностями в открытом письме, адресованном ему лично, а также министру здравоохранения РФ В. И. Скворцовой и мэру Москвы С. С. Собянину. В частности, врачи требуют прекратить дальнейшее сокращение медицинских кадров в поликлиниках города Москвы, как представляющее угрозу жизни и здоровью населения.
Подробнее о ситуации, сложившейся в московском здравоохранении, рассказывает в своем Facebook врач Екатерина Чацкая, акушер-гениколог в московской женской консультации, которая с 24.03.2015 начала работу строго «по инструкции».
«ЧТО ЗАСТАВИЛО МЕНЯ БОРОТЬСЯ»
«Я решила быть акушером-гинекологом еще в школе, – рассказывает Екатерина Чацкая. – Всегда хотела вести беременность (работать в женской консультации). Я закончила гимназию с биологическим уклоном, затем «Российский Государственный Медицинский Университет», со второго курса помогала мед. сестрам в гинекологическом отделении ГКБ №31, с третьего курса сама работала мед. сестрой, с четвертого – работала с врачами (врачом субординатором). Затем была ординатура по любимой специальности. И вот, наконец, я устроилась работать в женскую консультацию рядом с домом. Моя мечта сбылась!
На данный момент я работаю в поликлинике уже больше 5 лет. За это время было всякое. Сначала был огромный участок, который потом сократили почти в 2 раза; около года я работала на участке без акушерки, за что мне доплачивали только 0,25 ставки акушерки, хотя я делала всю работу сама (рабочий день был по 12 – 13 часов!); потом мне повезло, ко мне пришла замечательная акушерка, у нас получилась отличная команда. К тому же заведующая взяла еще 2 врачей и обещала еще дополнительно расширить штат акушеров-гинекологов. Мне казалось, что жизнь налаживается.
Начиная с 2012 года начала работу система ЕМИАС, а с 2013 года она вошла в жизнь каждого врача. С этого момента врач начал превращаться в конвейер. На каждого пациента программа предусматривала всего 15 минут приема, времени на то, чтобы врач мог хотя бы сходить в туалет, программа не предусматривала. Прием составлял 6 часов без перерыва.
Я уже тогда, в 2013 году предложила коллегам обратиться к руководству. Что эта программа нарушает права пациентов на оказание качественной помощи. Однако я не нашла поддержки у коллег. На словах все были согласны, но на деле все считали, что «все уже решено».
Изначально программа предусматривала 12 первичных талонов для самозаписи пациенток, 12 повторных, чтобы доктор сам мог записать часть пациенток. В программе есть возможность менять длительность приема по времени. Например, согласно рекомендуемым нормам приема беременных пациенток (приказ МЗ РФ № 572н), первичный прием занимает 30 минут, повторный 20 минут. Соответственно, если я знала, что на прием придет будущая мама, ее нужно поставить на учет по беременности, я просто задваивала талоны (записывала пациентку на 2 времени подряд).
Но тут начались массовые сокращения. Ко мне на участок перевели более 7 дополнительных домов (реальную численность населения никто не учитывает! Просто решили, что надо перевести, т.к. несколько участков расформировали). Это произошло одновременно с тем, что представители департамента здравоохранения города Москвы со всех трибун начали говорить о доступности медицинской помощь.
Доступная медицинская помощь возможна только при достаточном количестве врачей, однако в гонке за «доступностью» наши руководители пошли дальше:
1. Из системы ЕМИАС пропали все повторные талоны! Теперь на прием можно записаться только через терминал! Врачам в устной форме сказали, что под страхом увольнения не сметь записывать к себе никого! Даже будущих мам, которым нужно оформить декрет в строго отведенный день, записывать нельзя!!! А если они не успеют записаться сами, пусть приходят без записи, и врач обязан их принять до начала или после окончания рабочего дня. В результате горизонт записи стал 14 дней! Мои беременные пациентки уже натренировались брать талоны: они ставят будильник на 07:30 и с этого момента ловят талоны через интернет или мобильное приложение чтобы прийти ко мне через 2 недели. И даже это не всегда срабатывает, так как талонов не хватает.
2. Время приема врача в течение рабочего времени увеличили на 30 минут, т.е. добавили еще 2 талона в день. При этом добавили в сетку ЕМИАС время на обед. С учетом того, что за 15 минут большую часть пациентов принять невозможно, эти пациенты «сдвигаются» по времени, в том числе и на время обеда. В итоге выйти перекусить у врача не получается.
3. Под страхом увольнения запрещено задваивать талоны. Даже если это объективная необходимость. Я задала вопрос своему непосредственному руководителю, заведующей женской консультацией:
«Как успеть поставить женщину на учет по беременности за 15 минут?»
Поясню, для этого необходимо:
Собрать анамнез,
Провести полный осмотр,
Записать результат осмотра в гинекологическую карту,
Оформить карту по беременности – форма 111 (т.е. переписать все данные анамнеза и осмотра),
Составить план ведения беременности,
Выписать все анализы (порядка 12 бланков), прописанные в приказе министерства здравоохранения РФ от 1 ноября 2012 г. N572н,
Рассказать о том, как правильно сдавать анализы,
Выписать направления к необходимым специалистам + записать пациентку к ним на прием через ЕМИАС,
Записать женщину через ЕМИАС на необходимые исследования (как минимум на УЗИ),
Сделать и разъяснить пациентке все назначения,
Рассказать о правильном питании, особенностях ее состояния, возможных ситуациях, при которых она должна немедленно обратиться за мед. помощью,
Назначить ей время следующего приема + записать к себе через ЕМИАС,
Если женщина москвичка, то еще и выписать направление на молочно-раздаточный пункт и рассказать куда, когда идти и какие документы иметь при себе.
В ответ я услышала: «Ну, что тебе сказать, надо как-то стараться! Изменить это все равно нельзя. Все уже решено».
Пресс-конференция «итальянских забастовщиков»
А на мои предложения, написать куда-нибудь в вышестоящие инстанции, заведующая ответила: «Катя, ты что, не знаешь в какой стране живешь? Это Россия, ты ничего не изменишь! Решение принято наверху!»
4. В прошлом году у нас в женской консультации организовали смотровой кабинет. Там работал врач для приема «экстренных» пациентов. Т.е. в любой момент пациентка могла обратиться в поликлинику без записи (если возникли боли или кровотечение и т.д.) для получения экстренной помощи, а не ждать 2 недели. Однако в 2015 году такую экстренную службу сократили. Теперь помимо записанных пациентов с заведомо заниженном шагом записи в 15 минут, на прием идут «экстренные» пациенты по «живой очереди».
5. Официально (по трудовому договору) рабочая неделя врача составляет 39 часов при 5-дневной рабочей неделе (т.е. рабочий день длится 7 часов 48 минут). По трудовому кодексу врач не должен вести прием дольше 33 часов в неделю (т.е. не более 6,5 часов в день). Это не просто цифра, взятая с потолка, это научно обоснованная продолжительность приема при которой возможно качественно оказать помощь.
Реально, мой прием в январе – феврале 2015 года составлял по 8 – 9 часов в день! К концу приема у меня словно пелена перед глазами, они слезятся, руки болят от постоянного писания и печатания, я начинала заговариваться, пытаясь произнести назначения по 3 – 4 раза. Такой врач ОПАСЕН для пациентов!!!
После такого приема еще приходилось еще заниматься документами: акушерка осуществляет патронажи, пишет обменные карты. Врач занимается диспансерной группой, готовит всевозможные отчеты… В итоге полный рабочий день составляет 10 – 12 часов. Я не видела семью, забыла, как готовить ужин, не успевала проверять уроки сына.
6. По рекомендации департамента здравоохранения города Москвы, с декабря 2014 года нашу поликлинику перевели на работу с 07.00 до 21.00 и на работу 7 дней в неделю. При этом никаких письменных распоряжений, никаких дополнительных соглашений, да и вообще хоть каких-то устных предупреждений я не получила. О том, что меня перевели на работу с 07.00 я узнала случайно от коллеги (я в тот момент находилась в учебном отпуске).
Промежуток между вечерней и утренней сменами (официально) получается – 9 часов 36 минут. Реально: прием невозможно закончить вовремя, т.к. сверх записи приходится принимать пациентов по «живой очереди». Соответственно прием длиться минимум на час дольше + уборка кабинета 20 - 30 минут после приема. Дорога от дома до работы у некоторых моих коллег занимает около часа, на ужин, сон и завтрак остается 8 часов. Некоторые врачи спят по 5 часов, что неизбежно приводит к снижению работоспособности и ухудшению самочувствия.
С воскресеньями та же история. Никаких уведомлений. Просто открыли запись и все. Врач «должен» выходить и работать.
7. С февраля – марта 2015 года отменили дежурства по вызовам на дом. Ранее у нас был выделен специальный врач каждую субботы для помощи пациентам на дому. С февраля – марта 2015 года каждый врач должен осуществлять вызовы во время, отведенное для работы с документами. Т.е. по факту, в свое личное время.
8. До 16.02.2015 в регистратуре нашей женской консультации единовременно работали 2, иногда 3 мед. регистратора. При этом у регистратуры почти всегда очередь. В поликлинике, при которой находится наша женская консультация, тоже работают 2 мед. регистратора. С 16.02.2015 в связи с сокращением штата остался 1 мед. регистратор. Причем он обслуживает и женскую консультацию, и поликлинику. В обязанности мед. регистратора помимо прямых обязанностей теперь входит: прикрепление женского населения к нашей консультации, составление расписания для врачей в программе ЕМИАС, помощь пациентам с записью к врачам. Так как справиться с такой нагрузкой в одиночку невозможно, средний мед. персонал обязали подбирать карты на прием перед началом смены.
Так же каждая акушерка в свое рабочее время будет на час снята с приема для помощи в регистратуре (в это время врач должен вести прием один). Ни о какой доплате за совместительство речь не идет, никаких письменных распоряжений не было. Возникает законный вопрос: Если не хватает регистраторов, зачем их увольнять? Руководство отвечает, что к ним пришло распоряжение «сверху», сократить «лишних» сотрудников в целях экономии средств на зарплату.
В результате времени на контроль за тем, кто и как раскладывает карты на стеллажи, просто нет. У пациенток «теряются» карты. Приходится заводить дубликаты. У нескольких пациенток в итоге оказывается по 3 – 4 карты. Восстановить хронологию событий просто невозможно.
9. С марта 2015 года из нашего филиала перенесли лабораторию. В связи с этим результата анализа приходится ждать по 8 – 10 дней. Иногда это просто недопустимо! Особенно с анализами будущих мам. У беременной женщины некоторые патологические состояния развиваются быстро и необходимо оперативно отслеживать изменения лабораторных показателей крови и мочи. А мы получаем результат только через 10 дней.
В свете всего вышеописанного ни о каких сверхурочных речь не шла. Время никто не учитывал, и не учитывает до сих пор. На все обращения мы только слышим слова: «вы должны», «так решено сверху», «надо как-то стараться», «вы сами выбрали профессию врача»…
И за такую работу в состоянии повышенной стрессовой нагрузки, отсутствия полноценного отдыха, вечной гонки со временем, постоянного контакта с дез. растворами, с биологическими жидкостями необследованных пациентов и работе в присутствии стерилизационных ламп нам еще и отменили дополнительный отпуск. Кто-то решил, что у нас нет вредностей на рабочем месте.
Со слов руководства, в ближайшее время должно было измениться:
1. Должны были добавить еще 2 талона на каждый день, т.е. еще + 30 минут к приему.
2. Все штрафы (от страховых компаний, за якобы «лишние» анализы, за жалобы пациентов) будут вычитать из зарплаты врача.
3. Стимулирующие выплаты будут урезать, если врач будет принимать мало пациентов. Единственная «неприкасаемая» сумма в зарплате, это оклад. У меня оклад составляет 20460 рублей.
4. С апреля 2015 года время приема одного пациента сократиться до 12 минут (18.03.2015 уже открыли запись на 01.04.2015 с шагом в 12 минут).
5. В нашем мед. учреждении стала вводиться очень опасная практика «повышения доступности» талонов: регистраторам давали распоряжения «отменить» запись на прием на завтра. К каждому доктору предполагалось «освободить» от 1 до 4 талонов, чтобы женщины могла записаться на следующий день. А врачей пытались обязать принимать и тех, чьи талоны отменили, и тех, кто вновь записался.
И она начала отстаивать свои права – сначала самостоятельно, а потом в составе независимого профсоюза медработников «Действие».
Результаты, о которых сообщает Екатерина:
«Что же мы увидели за эту неделю:
Нас обвиняли в саботаже, в измене родине, в политических провокациях;
Некоторых из нас пытались откровенно подкупить разными «интересными» предложениями;
Пытались убедить, что мы пешки в чьей-то игре, что нами управляют экстремисты и т.д.;
Позабавило то, что нам обещали решить все на уровне поликлиники, но тут же оговорились, что ряд вопросов не в их компетенции;
Очень настойчиво просили не общаться со СМИ».
3 апреля наступил «прорыв» – нескольких врачей, участников акции, пригласили на беседу в Минздрав. Правда, при этом место и время встречи переносили несколько раз, а на самой встрече сразу подчеркнули, что эта беседа не является официальной (проходит хоть в стенах Минздрава, но не с его представителями, а с представителями Общественного совета при Минздраве).
Предложения врачей по улучшению амбулаторно-поликлинической службы города Москвы представители Общественного совета оказались обсуждать не готовы и попросили взять тайм-аут для изучения предложений. Обнадёживает то, что они «очень просили не участвовать в митингах, а начать с ними конструктивный диалог», – пишет Екатерина Чацкая. Предложению «забастовщики» обрадовались – как раз диалога они и добиваются.
Действительно, «конструктивный диалог» с Минздравом – редкость удивительная. К примеру, врачам Уфы его наладить так и не удалось. Сегодня стало известно: «Переговорный процесс в Башкирии сорван, голодовка медиков "скорой" Уфы продолжается 22-й день».
Сотрудники пензенской областной станции скорой помощи выступили с требованием повысить им зарплаты и улучшить условия труда. Медики обратились к губернатору, местным депутатам и в региональный минздрав, а чтобы не остаться незамеченными, с 27 мая планируют начать итальянскую забастовку (станут работать строго по инструкции). Текст обращения врачей есть в распоряжении Daily Storm.
Решение о начале протеста было принято 23 мая на собрании актива межрегионального профсоюза медработников «Действие», рассказал Daily Storm сопредседатель организации Андрей Коновал.
«Проблема в том, что люди в Пензе работают в очень непростых условиях и им мало платят, - пояснил он. - С 2019 года повысили оклад, но отменили надбавку за выработку лет, а это для человека, у которого семь лет стажа, - надбавка в 80% от оклада. То есть люди сознательно шли работать, пахали, зная, что у них через семь лет будет значительная прибавка, а с ними - вот так».
Коновал уточнил, что, согласно президентским майским указам, средняя зарплата у медиков должна составлять 26 тысяч рублей, сейчас же сотрудники скорой получают в среднем 16 тысяч.
«Мы, сотрудники ГБУЗ «Пензенская областная станция скорой медицинской помощи» - фельдшеры, медсестры и медбратья-анестезисты, водители - заявляем, что больше не можем терпеть унизительно низкий уровень нашей заработной платы - около 16-17 тысяч рублей (вместе с НДФЛ)», - говорится в обращении пензенских медиков.
Кроме того, врачи жалуются на невыносимые условия труда. Из-за нехватки кадров им приходится перерабатывать: «Работа по одному в неукомплектованной бригаде, завышенное количество вызовов, беспрерывные поездки по области почти без заезда на станцию, отсутствие нормальных технологических перерывов».
Сотрудники скорой отмечают, что из-за повышенной нагрузки снижается качество оказания медицинской помощи и растет риск врачебных ошибок. Кроме того, из-за нехватки бригад скорая не всегда выполняет федеральный 20-минутный норматив прибытия на экстренный вызов.
Также профсоюзный деятель отметил, что в программу обязательного медицинского страхования (ОМС) заложены определенные деньги, ставки никуда не испарились, но в Пензе не доплачивают, например, фельдшеру, который работает в неукомплектованной бригаде, хотя в других регионах выплаты производятся.
Медики также требуют увеличить количество реанимационных бригад. Сейчас из-за их нехватки на многие требующие реанимационной помощи вызовы приезжает обычная скорая. «В Пензе на дежурство выходят всего три-четыре бригады, а в Кузнецке, по нашей информации, из-за недостатка врачей-реаниматологов на дежурство реанимационная бригада выходит один раз в два-три дня», - заявили Daily Storm в профсоюзе «Действие».
Главврач ГБУЗ «Пензенская областная станция скорой медицинской помощи» Владимир Атякшев сказал Daily Storm, что не знает ни о какой забастовке.
Что такое итальянская забастовка вообще? - спросил главврач.
Способ протеста, когда сотрудники предельно строго исполняют свои должностные обязанности и правила, ни на шаг не отступая от них и ни на шаг не выходя за их пределы.
То есть сотрудники решили работать лучше, чем раньше, - отреагировал Атякшев.
Руководитель пензенской скорой уточнил, что у руководства нет никакой информации о «бунте» подчиненных: «Ко мне вообще никто не обращался. Забастовки у медицинских работников вообще недопустимы по закону! Даже если и собрались бунтовать - надо уведомить. Меня не уведомили».
Атякшев отметил, что в Пензе есть два профсоюза медицинских работников. «Один маленький и новый (речь о профсоюзе «Действие») и наш ведомственный. Да, есть проблемы, но мы их рассматриваем, стараемся решать. Про зарплаты говорят? Так в 2019-м у нас оклад повысился с пяти тысяч до 14. У медиков без стажа зарплата заметно подросла, те, кто со стажем, ничего не потеряли. Так что, уверяю, мы работаем в штатном режиме», - сказал он.
Главврач заверил Daily Storm, что у работников скорой хорошие условия труда: есть машины, оборудованы комнаты отдыха, есть время для обеда. «А на тех, кто эту новость про забастовку написал, мы в суд подадим», - закончил Атякшев.
Андрей Коновал, комментируя слова Владимира Атякшева, отметил, что представление о том, что медики решили работать лучше, чем раньше, не совсем верно - они решили работать по закону. «Фельдшеры договорились не отправляться на вызовы в неукомплектованной бригаде. Медбратья и медсестры-анастезисты не будут ездить на выезд без врача-анестезиолога. А их пытаются заставить это делать», - пояснил представитель профсоюза.
Всего в заявлении медиков 15 пунктов. Кроме финансовых и кадровых вопросов, сотрудники пензенской скорой требуют прекратить преследование работников, которые выступают за соблюдение своих трудовых прав. По словам местных врачей, тем, кто выступает против администрации, регулярно объявляют выговоры.
Сотрудник пензенской скорой рассказал Daily Storm, что он и его коллеги неоднократно писали обращения своему руководству и в Минздрав, сообщая, что «тяжело работать в неукомплектованных бригадах, постоянно перерабатывая и получая смешные деньги», но эти обращения были проигнорированы. Собеседник отметил, что работать на скорой остаются только фанаты своего дела, потому что можно найти работу полегче и более высокооплачиваемую, «но должен же кто-то людей спасать». Кроме того, он сказал важные слова: «Если произойдет что-то страшное, неотложное, то, конечно, мы поедем и будем делать свою работу как надо. Мы ведь не только ради денег бастуем, ради справедливости тоже».
В пресс-службах губернатора Пензенской области и регионального Минздрава отказались прокомментировать ситуацию Daily Storm.
Это не первый скандал в пензенской системе здравоохранения за последнее время. 23 мая экс-министра Владимира Стрючкова обвинили в изнасиловании. Он руководил Минздравом 13 лет и ушел в отставку 1 мая по собственному желанию.
«Это преувеличение, когда говорят, что пациенты психиатров опасны»: врачи рассказывают об интернатах и их постояльцах
В правительстве планируют отпустить домой до 45% пациентов ПНИ. Агрессивные больные и преступники в этот список не попадут 1 апреля 2019
В Новгородской области не ездит одна машина
Доктор Хаус, главный герой знаменитого сериала про врачей, постоянно повторял: «Все врут». Эта фраза прекрасно подходит к ситуации с так называемой забастовкой врачей «скорой» в Новгородской области. Но при этом, что весьма характерно для моей страны, «все врут» не означает, что проблемы нет.
Читаем заголовки: «В Новгородской области объявили «итальянскую забастовку» работники «Скорой помощи», «Бастующие новгородские врачи угрожают массовыми увольнениями», «Власти Новгородской области, где врачи объявили забастовку утверждают, что не получали уведомлений об акциях». Умереть, не встать. В прямом смысле. Лежишь ты, значит, где-то в Новгородской области с сердечным приступом или инсультом, из последних сил за жизнь цепляешься, а «скорая» не едет. Забастовка. Страшно.
Начнем с простого — с вранья властей. Тут все привычно: никакой забастовки нет, все в штатном режиме, ситуация на контроле. Стандартный дешевый прием: если про что-то плохое не рассказывать по телевизору, то этого плохого как бы и не существует. Однако есть письмо от 22 апреля министру здравоохранения Новгородской области от главврача Боровичской станции скорой медицинской помощи Шевченко. Где он предлагает помощь в обслуживании населения бригадами «скорой» в связи со «сложившейся обстановкой на отделении скорой медицинской помощи Окуловской ЦРБ». Проще говоря, без медпомощи население не осталось. И это хорошо.
Теперь о забастовке. Из этого письма, а также из видеороликов, снятых профсоюзом «Альянс врачей», по контексту становится понятно, что бастуют человек 7-10 в одной единственной Окуловской больнице и на вызовы не ездит одна машина «скорой» (бастующие требуют ее доукомплектовать). Как-то акция не тянет даже на районный масштаб, не то что на областной. Хотя заголовки новостей говорят нам об обратном (можно было бы написать даже «В России забастовали врачи «скорой»).
«Альянс врачей» врет мелко и непонятно зачем. Их лидер Анастасия Васильева, в одном из видео, прямо обижается — зачем мол нас называют прибывшими в область московскими оппозиционерами. Мы же профсоюз и к оппозиции отношения не имеем. Ну, приехали. «Альянс врачей» создан при поддержке Навального, акции этого профсоюза транслируются через каналы Навального, одобряются самим Навальным. Так почему правду не сказать? Боитесь «глубинный народ» не поймет? Действует профсоюз по шаблонам, используемым сторонниками Навального, но еще неумело. Рассказ о зарплате сотрудника «скорой» сопровождается демонстрацией расчетного листка. Голос за кадром сообщает — зарплата за март 11 тысяч — и патетически вопрошает: как можно жить на такие деньги? Да никак нельзя. Никак нельзя и на 17 тысяч рублей. А именно столько можно увидеть за март в этом квитке (зарплата плюс аванс). 17 тысяч для медика — сама по себе чудовищная цифра. Зачем ее занижать и попадаться на лукавстве?
В сухом остатке: проблема у медиков действительно есть. И низкая зарплата, и переработки, и плохие условия труда. Локальная стычка небольшого числа медработников с начальством больницы тоже есть. Ну, ужас. Но вот не то, чтобы ужас-ужас!
А сейчас окончательно запутаемся. Если оппозиция (ну, хорошо, профсоюз) не будет кричать «ужас-ужас» и поднимать широкое негодование, то «майские указы» Путина по повышению доходов бюджетников так и будут выполняться через пень колоду. И проблемы тех же медиков Окуловской ЦРБ так и остались бы незамеченными, если бы не мягко говоря «преувеличения».
Но если оппозиция для достижения своих целей использует те же методы, что и действующая власть для достижения своих — вранье, проще говоря, - то зачем нам менять шило на мыло? Или у оппозиции «ложь во благо», а у власти — вранье, как способ существования?
Все врут. Не получается по-другому.
В 2019 году по России катится волна итальянских забастовок медиков - когда врачи работают строго по трудовому договору. Новости и хроника больше похожи на военные сводки: апрель 2019 года - фельдшеры скорой помощи в Новгородской области объявили итальянскую забастовку. Март - к ним присоединились врачи Новгородской области и сотрудники скорой в Можайске. Май - бастует Пенза, июль - присоединяются Орловская и Тольяттинская станции скорых. СПИД.ЦЕНТР разобрался, почему работа «по инструкции» парализует медучреждения, а также чего требуют врачи.
«Собрались в курилке, как это обычно бывает, - вспоминает начало итальянской забастовки в Пензе Андрей Бородин, фельдшер скорой и представитель местного отделения профсоюза «Действие». - Посмотрели, как другие справляются, наткнулись на независимые профсоюзы медработников и решили сами создать первичную профсоюзную организацию».
Сначала, в апреле, их было семнадцать человек, все - сотрудники реанимационных бригад. Уже через месяц - сорок. Когда коллеги увидели, что люди самоорганизуются и отстаивают свои права, начали массово вступать в профсоюз - для лидеров движения это стало неожиданностью. Администрация станции не выдавала документы для создания профсоюза, и тогда медики устроили итальянскую забастовку: с 27 мая около ста медработников стали работать исключительно по инструкции.
Реакция областного Минздрава последовала уже через 57 часов - ведомство создало рабочую группу, а забастовка закончилась. По словам Бородина, «они достигли некоторых договоренностей, например, сотрудник, работающий в неукомплектованной бригаде, получает оплату в двойном размере».
Забастовка врачей в Орле.
Деньги опытных отдают молодым
Недовольство пензенских медработников началось с перехода на новую систему оплаты труда: оклад увеличили с 5 800 до 14 500 рублей, соответственно, у молодых фельдшеров зарплата выросла, но одновременно убрали надбавки за стаж - те, у кого они были, потеряли от двух до восьми тысяч рублей с одной ставки. Таким образом, повышение зарплат молодым специалистам с большой долей вероятности произошло за счет более опытных и возрастных коллег. Кроме того, доплату за ночные часы, которые раньше стоили как два обычных, сократили почти вдвое. Прокуратура нарушений в этих манипуляциях не нашла.
В пензенской скорой уже давно не хватало сотрудников. «Мы обслуживаем где-то 1 миллион 280 тысяч человек, - объясняет Бородин. - На такое население должно быть 126 бригад, но стольких сотрудников нет. Молодые специалисты приходят, смотрят, что работа тяжелая, а зарплата небольшая, и уходят». По его словам, руководство не решало эти проблемы, зато заставляло сотрудников выезжать в неукомплектованных бригадах и работать не по должностным обязанностям, например, медсестер - вместо врача, когда его нет. А если кто-то отказывался - пугали статьей за неоказание медпомощи и угрожали уволить.
Обычно руководство скорой помощи нарушает сразу несколько норм трудового законодательства, объясняет Ксения Михайличенко, адвокат и руководитель практики трудового права Московской коллегии адвокатов «Солдаткин, Зеленая и Партнеры». Фельдшеры постоянно перерабатывают, причем зачастую их не спрашивают, хотят ли они этого - просто ставят смены, но по закону привлекать человека к переработкам без его согласия запрещено. Потом эти переработки еще и не оплачивают как сверхурочные.
«Трудовой кодекс в некоторых случаях допускает переработку, если доплачивать за нее как за сверхурочную работу: в первые два часа - в полуторном размере, далее - в двойном, - поясняет адвокат. - Плюс повышенная оплата в ночное время. Но законодательство все равно не говорит: «Окей, если человек хочет перерабатывать каждый день, мы просто будем платить больше». В год можно перерабатывать не более 120 часов». Это два-три часа в неделю - меньше, чем даже одна дополнительная смена каждые семь дней.
За три месяца, то есть с мая по июль, пензенский профсоюз добился повышения зарплаты медработникам со стажем более семи лет и водителям со стажем от пяти лет, на очереди - медики и водители со стажем от трех лет, технический персонал и уборщики. За тот же период из семнадцати человек, которых администрация станции не восприняла всерьез, профсоюз вырос до девятисот двадцати семи членов. Примечательно, что вопреки расхожему представлению врачей скорой помощи бастует не так уж и много, в основном костяк состоит из фельдшеров, медсестер, медбратьев, уборщиков, водителей и других.
Скоро в пензенский профсоюз вступят больше тысячи медработников - это более половины всех сотрудников скорой в Пензенской области. Тогда профсоюз станет представительским органом и сможет прописать в коллективном трудовом договоре стопроцентную доплату за ночное время. Ту самую, в которой региональные власти отказали. Андрей Бородин настроен оптимистично: «Пока уровень зарплаты остается низковатым, но все равно люди-то начали с удовольствием на работу ходить. Они знают о всех наших шагах, и видно больше улыбок, а до этого хмурые все ходили».
Пресс-служба Министерства здравоохранения Пензенской области заверила корреспондента СПИД.ЦЕНТРа, что ситуация с итальянской забастовкой для них уже неактуальна: диалог с персоналом налажен, а все события, включая выплаты сотрудникам, рабочую встречу главы областного Минздрава Александра Никишина с медработниками и обновление парка, освещаются на сайте ведомства.
Достучаться до президента
Итальянские забастовки скорой помощи - итог общемедицинской проблемы, считает Анастасия Васильева, председатель профсоюза «Альянс врачей»: «Забастовка фельдшеров - это еще цветочки». По ее словам, медицинские работники по всей России страдают от низких зарплат и неоплачиваемых переработок, жалуются на устаревшее оборудование, нехватку лекарств, порой некачественный мединвентарь, терпят грубость пациентов и давление администрации.
Однако основной накал страстей и, как следствие, забастовок происходит среди сотрудников скорой помощи. Как объясняет сопредседатель межрегионального профсоюза «Действие» Андрей Коновал, именно в них сильнее всего не хватает сотрудников, а последние реформы только усугубляют кадровый дефицит: «Ресурс исчерпан, а тут еще объединяют район со столицей региона, а потом не платят сельские, и количество бригад уменьшилось».
Дмитрий Серегин, фельдшер и лидер отделения профсоюза «Действие» в Орле. В апреле 2019 года станции скорой помощи города Орла и Орловской области объединили. Сотрудников областной Плещеевской ЦРБ сократили, а их территорию передали городу. Как рассказывает Дмитрий Серегин, фельдшер и лидер местного отделения профсоюза «Действие», его коллегам из областной больницы предложили работать в Орле, но больше половины уехали или вообще ушли на пенсию. Они знали, что им предлагают: почти все - в прошлом сотрудники городской скорой, которые ушли в область из-за льгот: «сельских» (+25 % к окладу) и «чернобыльских» (1 год считается за 1,3, а значит, можно раньше выйти на пенсию).
«Наверное, большинство уехали в Москву, - предполагает он. - Там целые подстанции укомплектованы сотрудниками орловской скорой. И зарплата в три-четыре раза выше за ту же работу».
Итог слияния скорых - критическая нехватка сотрудников, хотя и до этого, по словам Серегина, 150 фельдшеров работали за 210 ставок: «Одна ставка - 156 часов, но, чтобы заработать 25-28 тысяч рублей в месяц, люди работают по полторы ставки, а это более 220 часов в месяц. Многие при этом в неукомплектованных бригадах, а значит, у них еще выше нагрузка».
Серегин не раз наблюдал, как тяжелый труд без полноценного отдыха и низкие зарплаты приводили его коллег к истощению и профессиональному выгоранию , а следом - к депрессии. Некоторые просто уходят из профессии, говорит он: «Смены на скорой 24-часовые, но в Европе давно перешли на 12-часовые. При таком подходе меньше ошибок в постановке диагноза. У водителей 12-часовые смены именно потому, что они могут попасть в ДТП и убить кого-то». Чем больше устал врач, тем больше вероятность совершить ошибку, которая может стать для пациента фатальной. Поэтому главные, кто заинтересован в том, чтобы медработники не работали по 220 часов в месяц и отдыхали, - именно пациенты.
Сперва орловские фельдшеры писали руководству станции скорой помощи и в местный Департамент здравоохранения. Просили хотя бы сохранить льготы, которые были в Плещеевской ЦРБ, мотивируя тем, что работают на той же самой территории, а нагрузка выросла. По их словам, устав от отписок, в середине мая фельдшеры создали первичную организацию профсоюза «Действие» и начали переговоры уже от нее. Они требуют: увеличить количество бригад до нормативного, ввести доплаты водителям, компенсировать ночные дежурства в двойном размере и доплачивать за работу в неукомплектованных бригадах в размере 100 % от оклада.
Как отмечают члены профсоюза, ни на один вопрос руководство не ответило, впрочем, заместитель главврач по медчасти Елена Гомозова на мартовском рабочем собрании утверждала : по статистике нагрузка от присоединения 315 тысяч человек не выросла.
Тогда нескольким сотрудникам пришло в голову попробовать достучаться до президента во время Прямой линии. Они отправляли SMS, и одно все-таки дошло. Президент дал поручение разобраться с зарплатами скорой, после чего начались проверки прокуратуры, Следственного комитета, Росздравнадзора и трудовой инспекции. Но на этом фельдшеры не остановились и устроили итальянскую забастовку: с 15 июля часть сотрудников работают только на одну ставку и не выезжают в неукомплектованных бригадах.
Предварительно прокуратура признала нарушения при объединении скорых города и области, однако требования бастующих до сих пор не удовлетворены. Зато 26 июля руководство станции скорой помощи устроило выборы профсоюза, который будет представлять коллектив 3 года. По словам Серегина, независимого профсоюза «Действие» в бюллетени просто не было, а чтобы выборы выиграла лояльная администрации профсоюзная организация, сотрудникам пообещали, что увеличат оклады, «сэкономив на закупках». Лояльная победила. Более сотни голосов были от отсутствующих, «по доверенности», и Серегин собирается оспорить голосование в суде.
Спас человека - замечание с занесением в личное дело
Нормы для защиты прав медиков в Трудовом кодексе есть, но руководство их игнорирует, считает адвокат Ксения Михайличенко: «Штрафы за нарушение работодателем законодательства минимальные, от 10 до 30 тысяч рублей, за повторные - до 50. И это не только про врачей, это касается всех».
Единственный выход - бороться за трудовые права коллективно с помощью профсоюзов и забастовок. Но обычную забастовку медики провести не могут: Трудовой кодекс запрещает их на работах, от которых зависят жизнь и здоровье людей, а провести «итальянскую забастовку» - можно.
Первую такую забастовку в России в 2013 году провел межрегиональный профсоюз работников здравоохранения «Действие» - это была акция педиатров в Ижевске. Она закончилась успехом: всем врачам Удмуртской республики, не только детским участковым, повысили зарплату на 30-50 % и стали доплачивать за переработки.
Как отмечает Анастасия Васильева из «Альянса врачей», «нет ничего плохого в итальянской забастовке - ведь сотрудник работает по трудовому кодексу. Но для работодателя это ужас и кошмар - он не может использовать свою силу».
Когда повлиять на бастующих по-итальянски законными путями не выходит, им угрожают. «Нас привлекают к дисциплинарным взысканиям за малейшие проступки. Я спас человека - но не поставил галочку в одном из пунктов в медкарте. И мне сделали замечание с занесением в личное дело, - вспоминает Дмитрий Серегин. - А мой коллега повез тяжелобольного онкологического в больницу для выявления инсульта, инсульт не нашли, и руководство хочет привлечь его к дисциплинарной ответственности. За то, что он «утяжелил психоэмоциональное положение больного человека»».
Адвокат Ксения Михайличенко говорит, что это типичная ситуация: «Я вела несколько дел в Москве, когда принципиальных медиков, которые говорили «мы не готовы работать сверхурочно», заваливали дисциплинарными взысканиями, из-за чего они не получали премии. Кого-то откровенно выживают, демонстрируя остальным, что если будете так же себя вести, то мы и вас уволим».
В некоторых регионах угрозы бывают вплоть до уголовных дел, добавляет Андрей Коновал из «Действия»: «Бывает руководство отмороженное, они готовы подсунуть экстренный вызов тем, кто бастует, чтобы в случае смерти пациента завести уголовное дело. Не понимает главврач, что и сам пойдет под суд».
Просто платите нормально
Самые острые вопросы, которые становятся катализаторами забастовок сотрудников скорой, - низкие зарплаты, постоянные и неоплачиваемые переработки и неукомплектованные бригады.
Заработная плата, по словам директора Института экономики и здравоохранения НИУ ВШЭ Ларисы Попович, определяется трудовым договором в конкретном учреждении и в большинстве субъектов приближена к средней зарплате по региону в соответствии с майскими указами президента. «Проблема в самом учете: внутри могут быть большие колебания, и реально медики могут получать гораздо меньше, чем по статистике, - отмечает она. - Управленцы почивают на лаврах, считая, что выполнили нормативы по средней зарплате. И медикам ничего не остается, кроме как пытаться привлечь внимание к ситуации».
Добиться увеличения зарплаты и оплаты переработок, как показал опыт, можно через итальянские забастовки. Остальные проблемы требуют серьезной реорганизации системы оказания экстренной медицинской помощи.
Флешмоб врачей, участвующих в итальянской забастовке, когда они делают себе повязку из бинтов. В первую очередь необходимо решить проблему с нехваткой специалистов, считает Васильева: «У нас нет мотивационной системы. Образование дорогое, а потом ты выходишь работать врачом и получаешь в месяц 20-30 тысяч. Нет смысла учиться и потом жить в нищете. Нужно просто повысить зарплаты, сделать так, чтобы образование столько не стоило, обеспечить оборудованием и реактивами». Это касается не только скорой, но и всех медицинских работников, в том числе узких специалистов, которым, чтобы пройти ординатуру, нужно потратить 300 000 рублей в год: бюджетных мест мало, а платно учиться для многих слишком дорого.
Чтобы снизить нагрузку на сотрудников скорой, нужно для каждого региона индивидуально установить необходимость в скорой помощи, учитывая и площадь, и плотность населения. Сейчас федеральные нормативы рекомендуют иметь одну бригаду на 10 тысяч населения, а в случаях, когда радиус покрытия свыше 20 километров, уменьшать число человек, обслуживаемых одной бригадой, до 9 тысяч или менее. Однако, как объясняет Коновал, во многих регионах нормативы не исполняются.
Но при низкой плотности населения бригада должна быть привязана не к количеству населения, а к площади, комментирует Васильева: «10 тысяч человек могут быть растянуты на 200 километров, и тогда бригада физически не может всех этих людей обслужить. Например, в Новгородской области консультируют по телефону из-за больших расстояний. И если они уедут далеко, то увязнут по дороге и не приедут еще куда-то. Поэтому в каждом регионе нужно продумывать работу скорой индивидуально, исходя из плотности населения, площади, состояния дорог, заболеваемости и так далее».
С тем, что регионы должны индивидуально регламентировать порядок оказания экстренной помощи, согласна и Лариса Попович: «Привязывать количество бригад надо к потребности населения в медицинской помощи. Есть норматив доезда - 20 минут, исходя из него, и нужно организовывать скорую помощь». Однако она уверена, что повышенную нагрузку скорая помощь испытывает не из-за нехватки сотрудников, а потому что оказание первичной помощи организовано плохо.
Еще одна проблема, по ее мнению, в ненужных и лишних вызовах скорой, когда врачи приезжают, чтобы измерить давление или успокоить разбушевавшегося больного: «Почему не хватает сотрудников? Просто пациенты до такой степени избалованы участковыми, которые должны бегать на вызовы, скорыми помощами, которые должны приехать и накапать чего-нибудь».
Она предлагает перенести нагрузку на терапевтов. Возможно, это и поможет, по крайней мере до тех пор, пока итальянскую забастовку не устроят уже терапевты.
Статьи по теме
